Мы, жители Саратова, привыкли к своему центру. И гордясь тем, как похорошел он к 200-летию губернии, часто не замечаем его фундаментальных достоинств, воспринимая их как нечто собой разумеющееся. Приехавшие из 30 городов России и зарубежья на смотр – конкурс дипломных проектов студентов – архитекторов (14 – 19 сентября) преподаватели архитектурных школ, маститые архитекторы, единодушно отмечали такие редкие качества нашего центра, как хорошо сохранившаяся историческая среда (наличие целостных фрагментов исторической застройки улиц, площадей) и уютных сомасштабных человеку пространств. Во время экскурсии по городу особенно покорила всех Музейная (Старо-Соборная) площадь с Троицким Собором, единственным диссонирующим элементом которой является пивной бар. И вдруг, через несколько дней после этого, мы видим, что угловой дом по ул. Московской-Лермонтова (дом Акимова) снесен и образовалась зияющая дыра, через которую накапливавшаяся четыре столетия энергетика площади в одночасье вытекла на просторы Набережной.
Город потерял гораздо больше, чем одну из рядовых построек I половины XIX века. Снос здания исказил первоначальные условия восприятия древнейшей городской площади. Площадь, сформировавшаяся в плотной городской застройке, воспринималась в контрасте с узкими улицами, а Троицкий собор открывался взору не издалека, а в местах «впадения» улиц в пространство площади в активных и всякий раз новых ракурсах.
Конечно, изменение привычного окружения площади началось не вчера, а еще в 30-е годы со сносом женского монастыря, от которого остались лишь одни ворота, и в 60-70 годы, когда строилась Набережная и гостиница. Но, как бы забытый, угловой дом держал красную линию застройки, не позволяя слиться двум полярно противоположным по содержанию, масштабу и стилистике площадям; исторической, культовой и современной – вокзальной. Он не позволял встать в открытую конфронтацию Троицкому и гостинице «Словакия». 
Различие назначений, статуса характера площади требовали поиска соответствующих приемов их архитектурно-планировочной организации и композиционного взаимодействия. И сохранение древнейшей исторической площади города, и формирование новой площади, по сути, предопределяли необходимость восстановления периметра застройки по ул. Лермонтова и Московской. Действия по принципу «нет здания – нет проблем», помимо разрушения исторической площади, привели к уничтожению зачатков организации площади речного вокзала. Получившееся в результате утраты здания новообразование не поддается описанию в категориях архитектурной композиции.
На этот дом неоднократно покушались в течение 15 лет обличенные властью градоустроители. Он мешал грандиозным преобразованиям столь важного для города узла-площади перед речным вокзалом, которая всегда трактовалась как парадные ворота города. В своё время здесь собирались поставить памятник Ю.А. Гагарину (в честь него и была названа площадь), позднее, в канун подготовки к 400-летию Саратова здесь планировалось возвести монумент в честь основания города, и, уже в этом году, часть предложений, представленных на конкурс монументов в честь 200-летия восстановления саратовской губернии, также были ориентированы на использование этого места. Мы помним памятную дискуссию в Союзе архитекторов по вопросу о сносе дома Акимова, проходившую 10 лет назад. Ансамбль Музейной площади незадолго перед этим получил статус заповедной зоны, были разработаны все соответствующие проектные документы, и с ними на руках ученым кафедры «Архитектура» СПИ удалось доказать тогда нецелесообразность сноса этого здания. А может дело было не в том, что прислушались к нашему мнению, а просто у городской администрации тогда не хватило сил (средств) на реализацию глобального замысла и здание решили оставить в покое.
Следует сказать, что мы вовсе не за то, чтобы оставить сложившуюся конфликтную ситуацию без разрешения. Был уже целый ряд альтернативных вариантов преобразования площади Гагарина. Но с сохранением существующего исторического здания и доформированием нарушений красной линии застройки по ул. Лермонтова за счет сомасштабной новой архитектуры. Такое решение ограничило бы размеры площади и четко фиксировало бы ее границы. Ну а память о возникновении города могла бы, на наш взгляд, быть зафиксирована не столь прямолинейно, как при возведении скульптурного монумента, а более сложно и опосредованно, за счет решения всего пространства площади как мемориального комплекса.
Парадокс ситуации в том, что будущий монумент в честь 200-летия восстановления губернии закладывается на месте уничтожения последнего историко-архитектурного памятника площади!
Следует рассмотреть и профессионально-этический аспект данного вопроса. Начнем с того, что разрешение подобных, сложнейших градостроительных проблем, вероятно, необходимо предварять наработкой блока альтернативных проектных предложений с последующим их профессиональным обсуждением. Проводимые в настоящее время конкурсы (в т.ч. и на монумент в честь 200-летия восстановления губернии) не более чем демонстрация факта привлечения широких слоев архитекторов к решению насущных проблем, поскольку даже победа в конкурсе не гарантирует участия архитектора в разработке и реализации проекта. В конкретном случае фактически мы имеем дело с проявлением предельного архитектурного эгоцентризма, когда в угоду желанию поставить на этом (безусловно, выгоднейшем) месте монумент в жертву приносится ценнейший архитектурный ансамбль. Создан опасный прецедент, в соответствии с которым, заручившись поддержкой властей, архитектор уходит от внутрицеховой профессиональной ответственности, что в условиях практически полного отсутствия градостроительных законоположений, город становится заложником тех или иных пристрастий архитектурной администрации.
Преемственность – важнейшее условие архитектурной деятельности. Архитектор обречен на бережное и уважительное отношение к работам своих предшественников. Без следования этим профессиональным этическим заповедям неминуема деградация архитектуры города – ведь последователи ответят нам тем же, чем мы предшественникам. Если проявить достаточную меру самокритичности в оценке наших деяний, то почти неминуемо придешь к выводу, что качество современной архитектуры в массе своей ниже «исторической» (тем более эпохи классицизма) и что необходимо очень серьезно задуматься, прежде чем захочется что-либо «улучшить». Вот извечный этический вопрос, стоящий перед архитектором.
Кафедра
«Архитектуры» СГТУ
Статья ориентировочно 2000 года.