Демобилизовавшись в мае 1949 г. из славного города Кронштадта, где стоял наш 67-й Минно-торпедный авиаполк ВВС ВКБФ, я поступил в Московский архитектурный институт (МАРХИ), где мне впервые пришлось встретиться с Юрием Ивановичем Менякиным. И хотя он был уже на третьем курсе, нас, студентов фронтовиков, объединяла самая тесная дружба. Все мы, опаленные войной, после страшного военного лихолетья, пришли в стены МАРХИ постигать одно из возвышенных искусств – искусство зодчества.
Юра, да будет земля ему пухом, лихо и грамотно воевал, прошел всю войну трудными дорогами до самой Победы. Он кавалер многих орденов и медалей – ветеран Великой Отечественной войны. Именно это и дало ему вдохновение и право создать замечательный Саратовский памятник – мемориал «Журавли», который с годами стал патриотическим символом города, да и всей Саратовской земли. Он, безусловно, является, также, и одним из выдающихся общероссийских памятников, посвященных светлой памяти всех, кто пал в боях за Родину.
Проработав какое-то время в Волгоградском «Гражданпроекте» (проектном институте, который много сделал, чтобы город-герой возродился из руин), Юрий Иванович решением Госстроя РСФСР и Союза архитекторов России был направлен на ответственную должность – он стал первым архитектором Саратова, проработав на этом посту 25 лет.
Годы работы Юрия Ивановича Менякина в Саратове были чрезвычайно плодотворны в его профессиональной деятельности. Он много сделал для того, чтобы сохранить исторический центр Саратова, не нарушить того самобытного колорита, который присущ каждому из Поволжских городов.
Его роль, как городского архитектора одного из известнейших городов России, трудно переоценить. Он много строит в Саратове, участвует во всесоюзных конкурсах, становится Заслуженным архитектором России, лауреатом Государственной премии. Многие годы он бессменно возглавляет Саратовское отделение Союза архитекторов России.
Меня с Юрием Ивановичем в этот период тесно связывали и деловые отношения – 10-й ГСПИ Министерства авиационной промышленности, в котором я проработал свыше 30 лет, был генеральным проектировщиком СЭПО, авиазавода, приборостроительного завода, ОКБ и других саратовских объектов. Отрасль была в самом расцвете, велось проектирование новых корпусов. Все эти объекты имели большую градостроительную значимость из-за своих крупных объёмов. Они, как правило, не имели вредных технологических производств, поэтому проектировались в существующей городской застройке, становясь градостроительными доминантами.
Тогда Саратовскому управлению архитектуры руководство города и области доверяло важные вопросы отвода земли под застройку и решение самой застройки. Все наши проекты проходили согласование на градостроительных советах с Саратовской городской архитектурой, возглавляемой Юрием Ивановичем, городской профессиональной общественностью. И это шло на благо городу. Теперь ошибочно эти права передали областным организациям, что затрудняет работу городских архитекторов, и я думаю, что для пользы дела нужно вернуть управлению архитектуры право распоряжаться земельными участками.
Через несколько лет, когда Юрия Ивановича уже не стало, судьба снова привела меня в Саратов. Было приятно увидеть по-прежнему гордо стоящий над городом, на Соколовой горе памятник «Журавли» — воплощение мечты Юры, воплощение его признательности и уважения к солдатам, погибшим в войне.
Но посещение его принесло мне разочарование. Не стало мемориальной белоснежной плиты, созвучной белому камню, обрамляющему весь мемориал и, по замыслу автора олицетворяющему светлую память и светлую грусть по погибшим воинам. На её месте появился дробный по форме кладбищенский уродец темно-красного гранита, с «комфорочной горелкой», долженствующей символизировать вечный огонь. Был изменен фонтан, ранее оформленный светло-красной мозаикой, превратившийся теперь в мрачную темную глыбу гранита. Обидно за спиленные серебристые тополя, которые так любил Юрий Иванович. Это был законченный архитектурный комплекс, в котором нельзя было что-то менять, не ухудшив его. Лаконичность, классическая простота и ясность, выверенность пропорций и всех цвето-фактурных элементов отличала его. Ведь никому не приходит на ум «улучшить» Пискаревский или Волгоградский мемориалы. Почему некоторым чиновникам не терпится всё испортить?!
Как я узнал позже, изменения в архитектуре памятника были внесены по инициативе высоких чиновников, без согласования с автором. Архитектурные и художественные качества при этом значительно пострадали. Была нарушена единая архитектурная тема мемориального комплекса – тема светлой печали и памяти.
Я был огорчен, представив переживания Юры. По сути, эти изменения грубо нарушили его авторское право и нанесли ему личное оскорбление, как участнику Великой Отечественной войны и Великой Победы. Этот памятник – патриотический символ Саратова и архитектурная доминанта города – не должен выглядеть посредственно.
Прошло пять лет со дня смерти Ю.И. Менякина, так много сделавшего для города. Самоуверенные чиновники, изуродовавшие памятник, ушли. Мне кажется, что для сегодняшнего областного и городского руководства было бы делом чести исправить допущенную ошибку – восстановить мемориальный комплекс «Журавли» в первоначальном виде, и вернуть Заслуженному архитектору России Ю.И. Менякину его авторские права.
В моей памяти Юра останется самобытным русским парнем, творцом и созидателем прекрасного, Человеком с большой буквы, прошедшим горнило самой страшной и разрушительной войны.
Алексей Сергеевич Уранов
Год рождения 1924. Доброволец 1941 года.
Окончил военно-морское авиационное училище и прослужил в частях морской авиации 8 лет. Демобилизован в мае 1949 года. В 1955 году окончил московский архитектурный институт. 31 год проработал в ГСПИ-10 Минавиапрома, из них около 20 лет начальником строительного отдела. Член Союза архитекторов СССР с 1961 года, лауреат государственной премии Совета Министров СССР 1981 года за проектирование и строительство Чебоксарского приборостроительного завода. Последние 18 лет проработал в должности главного архитектора ЦС ВООПИК.
По материалам журнала Тектоника №6 2007 год.