автор архитектор Юрий Менякин
главный архитектор Саратова, член правления Союза архитекторов СССР
Автор утверждает: экономические соображения не освобождают зодчих от ответственности за архитектурно-художественный облик наших городов.
Уже три пятилетки мы строим по-новому: по типовым проектам, индустриальными методами, используя систему микрорайонов и жилых районов. Перспективы развития наших городов научно обоснованы и исходят из реальных экономических возможностей. Объёмы строительства огромны. Мы уже побеждаем жилищную нужду. Стало нормой – каждой семье предоставлять отдельную комфортабельную квартиру. Мы, архитекторы, гордимся – это и наш труд! Но на душе неспокойно. В городах – больших и малых, столичных и областных – качество строительства стало предметом всеобщей озабоченности. Качество, конечно, разное: в столицах строят лучше, в областных городах – похуже. А вот о качестве архитектуры мы говорим куда меньше.
Признаемся: архитектура столичная отличается от областной только тщательностью отделки, этажностью, да подороже выглядит иногда. Нет, к сожалению, архитектуры Севера, Юга, псковской, московской, Поволжья, Урала или Сибири. Есть архитектура пятиэтажная и ниже, девятиэтажная и выше. Есть кирпичная, панельная, стеклянная, бетонная, есть 447-й или 464-й серии. Одним словом, «современная архитектура».
Пятнадцать лет назад идейно-художественные задачи архитектуры были упрощены во имя типизации и индустриализации. Развенчав «украшательскую архитектуру», мы оставили зодчему право раскрашивать балконы и создавать композиции из 4-5 типовых объёмов, имеющихся в его распоряжении.
Старую архитектуру мы сравниваем с хорошей музыкой. Любим поразмышлять об архитектуре будущего: подземных, подводных, подвешенных над землёй городов, поселениях на околоземных орбитах. И плохо представляем себе завтрашний день на нашей грешной земле. А ведь архитектура 2000 года создаётся сегодня.
Возможности наши колоссальны. Но правильно ли мы их используем? Можно ли рассматривать нашу современную архитектуру как закономерный результат развития советской архитектуры? Не потеряли ли мы на крутых поворотах этого развития что-то ценное и дорогое нашему народу?
Строительство на 90 процентов осуществляется теперь по типовым проектам, в строительстве площадка стала монтажной. Дома собираются из деталей заводского изготовления. Мы можем построить за год несколько городов, множество крупных заводов. Мы по-настоящему взялись за дело и очень много уже успели. Мы избавились от заблуждений молодости!
Таков сегодняшний день нашей архитектуры.
Но я скажу ещё раз: на душе неспокойно. Может быть, потому, что с водой выплеснули ребёнка? Вместе с «украшательством» — само архитектурное искусство.
Недавно я прочитал в одной из статей, под которой стояла подпись знакомого архитектора: «Архитектура: комфорт, экономика».
Эта формула, пожалуй, точно передаёт представления некоторых современных архитекторов, в том числе и тех из них, кто в той или иной степени оказывает влияние на архитектурную политику. От аскетических памятников конструктивизма и «шедевров многоколонной классики» — к «шедеврам экономичности»?!
Нет, я не против экономичности. Отнюдь! Но ведь всегда так бывает: чрезмерно эксплуатируя даже самое правильное понятие, мы превращаем его в идола, которому приличествует лишь поклоняться. И вот уже, словно сговорившись, стремятся сделать мосты — у̍же, дома – длиннее, потолки – ниже, стены – тоньше, окна – меньше. Архитекторов и строителей подталкивают к этому и банк, и многочисленные эксперты – госстроевские и ведомственные – и бесконечное количество ограничительных циркуляров. Декоративный элемент всегда оказывается первой жертвой экспертизы, которая стала уже не профессиональной, а только экономической.
Где и как разместить общественные здания в городе? Ответственнейшая эта задача становится стократ ответственней в условиях типового проектирования! Но слишком часто решается она только «по соображениям сноса» или «наличия инженерных коммуникаций», вез достаточного архитектурно-планировочного обоснования. Проектирование генеральных планов затягивается на многие годы, потому что фетиш экономичности не даёт возможности архитекторам говорить на одном языке с сельскохозяйственным ведомством или руководством Гражданского воздушного флота. И остаётся посреди города пашня, а самолёты идут на посадку над главной площадью.
Архитектура, развивающаяся односторонне, в представлении многих плановиков и хозяйственников становится весьма простым делом, а сам архитектор – фигурой, витающей в облаках и лишь усложняющей ясную задачу. Нередко он воспринимается только как потенциальный сторонник удорожания строительства.
Под флагом деловитости и практичности в облик городов входит нечто самодеятельное и доморощенное: проект парка культуры начинает редактировать дорожник, клумбы самолично разбивает зав. коммунхозом, главврач проектирует пристройку к больнице, прораб раскрашивает дом в свои любимые цвета…
В России более трёх десятков городов, которые по своему размеру, количеству населения, промышленности и культурному развитию больше некоторых европейских государств. Они находятся в иных климатических и природных зонах, у них другие этнографические, архитектурные и градостроительные традиции. Какой экономический или художественный смысл в том, что сейчас Псков строят также как Саратов?
Суть архитектурного творчества – в тщательнейшем учёте всех условий и, следовательно, сознательном отходе от стандартов, общих норм, по меньшей мере настолько, насколько это позволяют эти условия. Мы ставим задачу обеспечить советскому человеку одинаково высокий уровень комфорта, следовательно квартира — самодостаточная граница возможности стандарта. Это мы должны принимать не как оковы, а как художественное средство, обеспечивающее стилистическое и композиционное единство. Но такое единство целесообразно лишь в пределах города, области. В то же время индивидуальной должна быть застройка промышленного или жилого района и даже микрорайона.
Жупел «угоднической» архитектуры до сих пор мешает искусству зодчества выработать чёткую идейно-художественную программу.
Да, Март Порт прав, написав в «Литературной газете», что у нас крайне не хватает архитекторов. Что в архитектуре сейчас «все разбираются», выражение это только усложняет — не доверяй архитектору «ибо он плохой художник», — гласит старая мудрость.
Как это ни парадоксально, современная архитектура требует большей подготовленности и одарённости архитектора, чем когда бы то ни было. Пространство объёма, жесткость стандарта, изменение градостроительного масштаба, невозможность прямого использования традиционных форм и, что греха таить, неопределённость теории делают задачу архитектора очень сложной.
«…Прочность конструкции, польза и красота» — вот как определил архитектуру римский зодчий Витрувий (I век до н.э.). Польза — социальный заказ, эргономика, прочность конструкция — уровень развития техники и строительной базы, красота — эстетические идеалы. Гармония пользы, прочности и красоты – это и есть архитектура! Из истории современной нашей архитектуры – нарушение гармонии, конструктивизм,эклектизм, и. т.д. Всякий раз идеализация одной из составляющих архитектуры приводит к уродливому умалению других. «Экономизм» в этом смысле и представляет современные тенденции.
Без высокого искусства архитектуры при всё возрастающих темпах строительства мы можем совершить много неисправимых ошибок. Хорошее входит в город незаметно, как само собой разумеющееся, плохое кричит и режет глаза, чем дальше, тем больше.
Что такое хороший город? Тот, в котором меньше ошибок, заблуждений и равнодушия запечатлено в камне и бетоне. Город, в котором идёт вечный спор старой и новой архитектуры. Город, который всё время изменяется, растёт, но остаётся неповторимым.
Литературная газета, 1972 г. 19 апреля, Москва
P.S. В тексте могут быть неточности, так как исходный сканированный материал был плохого качества.